Bun
пемброчья мать
Не понятно когда и куда, делась маленькая девочка…
Утро было жарким, но квартира хранила вековой холод. Утро стучало в окна, заставляя думать… Как странно видеть звезды в чистоте ледяного воздуха, в глубине майского утра. Будильник зазвонил ровно в семь, никто не мог понять семь часов чего? Семь часов утра.
День нехотя полз через всю жизнь, ему было грустно. Ему всегда было весело, но сегодня его грызла боль. Ясное солнце пряталось за домами, казалось, если б не эти дома, мы были б так близки, но в ногах правды нет, и день шел медленно через каждого человека, через каждую квартиру. День кружило… Звезды исчезли, растворились, но одна грелась под ласковыми лучами, она еще помнила рассвет, она не хотелась исчезать. День, как с похмелья шел с мутными глазами, он пытался проясниться, но, увы, его тянуло спать, домой к пиву и ласковой жене.
Вечер невинно разливал сумерки. Их румянец освежал, и казалось, давал надежду. Вечер был юн, его не смущали условности. Он игриво навещал ту или иную компанию, охотно пил пиво и играл на раздолбанной гитаре, ему было приятно внимание. Он знал лишь то, что мать ждет его к двенадцати, весной и летом он мог гулять подольше. Медленно нехотя он уходил, щедро даря миллионы звезд всем тем, кто не хотел с ним прощаться. Кошки зевали и звали друзей и подруг, впереди была ночь.
Она пришла в светло-синем одеянии, лето позволяло ей несколько другие нормы одежды, например теплая серебристая шуба, оставалась в шкафу, а милое, простое платье не портило её женственной красоты. Она ласково журила сына, не желавшего уходить, но, как и всякая мать, она отправляла его спать. Холод, появившийся вслед за ней, подлизываясь, гнал прохожих в дома. Не многим ночь дает право следовать за ней. Темные глаза её устремлялись к Луне, она молила её светить ярче, а звезды сверкать острее, и они, слыша её призыв, выбивались из сил, даря своей королеве радость и покой. Кто-то рядом с ней начинал думать, думать о жизни, о своём месте в ней. Город спал и многие вместе с ним.
Она шла ему на встречу, она улыбалась своим мыслям, Ночь дарила ей вдохновение. Как будто, что-то заставляло её разглядеть его, она увидела его душу, сердце, разум; ничто не интересовало её. Она упорно шла за ночью, а он стремился к чистому утру, то, что они разойдутся, никогда не узнав друг друга, было ясно. Но он остановился, ему казалось, что это правильно, что его ночные поиски увенчались успехом. Если б он присмотрелся тогда, он бы не вел её к утру, которого она не знала, он прошел бы мимо, но Ночь сыграла с ними шутку. Она все так же шла, но не понимала, что идет не туда, Ночь рассердилась на неё, она дарила страх темных улиц, гром и молнии грозы, но она шла, неся огонь, она была уверена, что он не потушит его.
Но он погасил тонкий огонь доверия, тлевший на почти сгоревшей спичке. Она обожгла пальцы, привыкшие к ночной прохладе. Он не видел её больше в ночной тьме, и она осталась один на один с холодным, мертвым городом, в котором не было и луча света. Пугаясь каждого звука, она шла все дальше от него, сама того не желая, она все так же шла на встречу к утру. Она надеялась, что найдет его. Она все шла и вот тьма начала рассеиваться она вышла на берег.
Свет восходящего солнца, подарил ей чашку чая и сигареты, она сидела на берегу, который был обрывом? и смотрела в прозрачную гладь, она все так же была одна, но с ней было солнце и тепло, она могла жить, но что осталось от неё за эту самую долгую ночь?
15.05.2002.
p.s. Откопала на старом компе.
Утро было жарким, но квартира хранила вековой холод. Утро стучало в окна, заставляя думать… Как странно видеть звезды в чистоте ледяного воздуха, в глубине майского утра. Будильник зазвонил ровно в семь, никто не мог понять семь часов чего? Семь часов утра.
День нехотя полз через всю жизнь, ему было грустно. Ему всегда было весело, но сегодня его грызла боль. Ясное солнце пряталось за домами, казалось, если б не эти дома, мы были б так близки, но в ногах правды нет, и день шел медленно через каждого человека, через каждую квартиру. День кружило… Звезды исчезли, растворились, но одна грелась под ласковыми лучами, она еще помнила рассвет, она не хотелась исчезать. День, как с похмелья шел с мутными глазами, он пытался проясниться, но, увы, его тянуло спать, домой к пиву и ласковой жене.
Вечер невинно разливал сумерки. Их румянец освежал, и казалось, давал надежду. Вечер был юн, его не смущали условности. Он игриво навещал ту или иную компанию, охотно пил пиво и играл на раздолбанной гитаре, ему было приятно внимание. Он знал лишь то, что мать ждет его к двенадцати, весной и летом он мог гулять подольше. Медленно нехотя он уходил, щедро даря миллионы звезд всем тем, кто не хотел с ним прощаться. Кошки зевали и звали друзей и подруг, впереди была ночь.
Она пришла в светло-синем одеянии, лето позволяло ей несколько другие нормы одежды, например теплая серебристая шуба, оставалась в шкафу, а милое, простое платье не портило её женственной красоты. Она ласково журила сына, не желавшего уходить, но, как и всякая мать, она отправляла его спать. Холод, появившийся вслед за ней, подлизываясь, гнал прохожих в дома. Не многим ночь дает право следовать за ней. Темные глаза её устремлялись к Луне, она молила её светить ярче, а звезды сверкать острее, и они, слыша её призыв, выбивались из сил, даря своей королеве радость и покой. Кто-то рядом с ней начинал думать, думать о жизни, о своём месте в ней. Город спал и многие вместе с ним.
Она шла ему на встречу, она улыбалась своим мыслям, Ночь дарила ей вдохновение. Как будто, что-то заставляло её разглядеть его, она увидела его душу, сердце, разум; ничто не интересовало её. Она упорно шла за ночью, а он стремился к чистому утру, то, что они разойдутся, никогда не узнав друг друга, было ясно. Но он остановился, ему казалось, что это правильно, что его ночные поиски увенчались успехом. Если б он присмотрелся тогда, он бы не вел её к утру, которого она не знала, он прошел бы мимо, но Ночь сыграла с ними шутку. Она все так же шла, но не понимала, что идет не туда, Ночь рассердилась на неё, она дарила страх темных улиц, гром и молнии грозы, но она шла, неся огонь, она была уверена, что он не потушит его.
Но он погасил тонкий огонь доверия, тлевший на почти сгоревшей спичке. Она обожгла пальцы, привыкшие к ночной прохладе. Он не видел её больше в ночной тьме, и она осталась один на один с холодным, мертвым городом, в котором не было и луча света. Пугаясь каждого звука, она шла все дальше от него, сама того не желая, она все так же шла на встречу к утру. Она надеялась, что найдет его. Она все шла и вот тьма начала рассеиваться она вышла на берег.
Свет восходящего солнца, подарил ей чашку чая и сигареты, она сидела на берегу, который был обрывом? и смотрела в прозрачную гладь, она все так же была одна, но с ней было солнце и тепло, она могла жить, но что осталось от неё за эту самую долгую ночь?
15.05.2002.
p.s. Откопала на старом компе.
